Николай КУЛИКОВ, гандбол.
Родился 2 мая 1979 года в Ярославле. Мастер спорта России. Закончил ВГИФК. Игрок юношеской сборной России.
Выступал за команды: «Энергия» (1996-2007), IBV (Исландия), «Брест» (Беларусь), БГК им. Мешкова (Беларусь), «Заря Каспия» (Астрахань), «Мотор-Сиг» (Запорожье). Двукратный бронзовый призер чемпионатов России. Чемпион Исландии. Двукратный серебряный призер Беларуси. Серебряный призер Украины. Участник европейских Кубков, в том числе и Лиги чемпионов.
Тренер Новоусманского Центра развития физической культуры и спорта. Жена Елена. Сын Леонид (18), дочь Анна (9).
Сегодня у нас в гостях линейный «звездной» «Энергии» начала XXI века Николай Куликов – большой человек с обаятельной улыбкой. Говорят, что большие люди очень добрые. В жизни – наверное. Но на гандбольной площадке Куликов в течение десяти лет держал в ужасе всех соперников воронежской «Энергии». Его задачей было результативно завершать хитросплетения партнеров. И он с этой задачей справлялся на «пять с плюсом».
ГАНДБОЛ МОЕЙ ЮНОСТИ
– Каким образом в твоей жизни возник гандбол – не самый популярный у пацанов нашего детства вид спорта?
– Все до банального просто. В первом классе к нам в школу пришел тренер и пригласил посмотреть, попробовать. Футбольная и хоккейная школы были далеко от дома, а гандбольная находилась прямо во дворе. Мы всем классом и записались. Начал заниматься. Понравилось. Мы эстафеты бегали по типу «Веселых стартов», играли во все подряд. Все было в кайф. Но в пятом классе я почему-то (не помню почему) это дело бросил и переключился на велоспорт. Два года им занимался, выиграл все, что было возможно, и вернулся обратно. Тогда у нас был сформирован спортивный класс, куда я и попал. Мы объездили «по юношам» всю Россию. Школа у нас была сильная, поэтому всегда боролись за самые высокие места. Когда я учился уже в 11-м классе на очередном первенстве России, к нашему тренеру подошли два Игоря из Воронежа, – Грицких и Колесников, – и предложили «выкупить» трех игроков. В том числе и меня. Так я оказался в Воронеже, едва-едва закончив школу.
– Ну и как тебя встретил наш город?
– Мы тут бывали и «по юношам». Гулять по городу было некогда, а вот запах (точнее, вонь) от мясокомбината запомнилась на всю жизнь. А тут приехал – уже не воняет. Город понравился с первого взгляда. Встретили замечательно. Сразу поселили на квартиру, помогли поступить в институт. В команду приняли, как родного. Огромную поддержку словом и делом оказывали старшие ребята – Власов, Саядян, Стребков. Да вообще все, и это было очень важно, поскольку 17-летнему пацану впервые нужно было научиться жить самостоятельной взрослой жизнью.
– Неужели и спортивной «дедовщины» не было?
– Были и кнут, и пряник. Но дедовщиной это назвать нельзя. Это касалось только игры и всегда было по делу. Разок-другой накосячил на площадке – получи «пару тапок». Спасибо скажешь, как положено, и вперед к спортивным свершениям. По жизни же ребята здорово помогали. И кормили, и в гости приглашали, и советы дельные давали. Я им всем по сей день бесконечно благодарен.
– Как тебе дался переход из детского гандбола в профессиональный?
– Определенные трудности, конечно, имели место. Хотя база определенная и была, но нагрузки здесь были отнюдь не детские. Для этого существовали сборы, различные восстановительные мероприятия. В любом виде спорта этот переход сложен. Ни для кого не секрет, что профессиональный спорт не лечит, а калечит. Прошел год. Я сбросил пять килограммов, и наконец-таки дождался отпуска. Уехал на месяц к бабушке и там успешно набрал 13 килограммов. Как они мне потом пригодились!
– С позицией линейного и мужики-то не все справляются. Как было тебе, 17-летнему пацану?
– Сначала летал от защитников, как фанера над Парижем. Со временем крепчал, приобретал определенный опыт. Многое подсказывали тренеры и партнеры по команде. А тут еще и мои 95 килограммов пригодились. Главное было не сломаться, перетерпеть.
– Мыслей бросить все это никогда не возникало?
– Никогда. Еще в школе я поставил перед собой цель попасть в серьезную профессиональную команду. Затем мечтал что-либо с этой командой выиграть. Заниматься любым спортом, не имея цели – несусветная глупость. Если, конечно, речь не идет об утренних пробежках.
– Как родные отнеслись к твоему гандбольному выбору?
– С пониманием и поддержкой. Я жил с бабушкой, и она всегда радовалась моим успехом. Но прежде всего тому, что внук не шляется по улице и не пьет в подворотнях. Отца у меня не было, а мама тоже радовалась, что сын занимается серьезным делом. Бабушку я со временем забрал сюда в Воронеж: она там скучала без меня – вот я и сказал ей, что лучше скучать здесь. Она прожила здесь два года, и наши ребята ее очень полюбили. Часто приходили к нам в гости, и она их всегда угощала всякими вкусняшками. Умерла бабушка в один момент… Мы должны были уехать на матчи еврокубка в Турцию, и в этот момент у нее остановилось сердце. В Турцию я тогда, естественно, не поехал.
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
– Какие были эмоции, когда твоя мечта сбылась, и «Энергия» впервые выиграла бронзовые медали чемпионата страны?
– Это нельзя передать словами. В 22 года достичь того, к чему люди идут всю жизнь и не всегда доходят – это что-то! Радость была на уровне безумства. Да, весь чемпионат мы шли на втором месте, и кто-то говорил потом, что мы упустили серебряные медали. Но «бронза» тоже была огромным успехом. Досаднее, скорее, было на следующий год, который мы также завершили на третьем месте. Там нам до «серебра» не хватило какого-то жалкого одного очка.
– Выход на европейскую арену стал чем-то особенным?
– Для всех ребят попадание в европейские кубки стало знаковым событием. Причем, в нас мало кто верил. Обе первые игры было решено проводить в Израиле – мол, какая разница, где проигрывать. А мы взяли и удивили Тель-Авив безоговорочной победой! Позже мы и «Тулузу» во Франции обыграли, и сыграли вничью со «звездным» немецким «Фленсбургом», за который выступали игроки трех ведущих европейских гандбольных держав. Удивляться было чему. Уровень российского чемпионата в то время сильно разнился с европейскими. Это когда-то у нас были сражения, как минимум пять команд боролись за чемпионство, и игроки сборной страны были равномерно распределены по командам. Но в мое время в стране осталась только одна команда для чемпионата и для сборной – «Чеховские медведи». Отсутствие конкуренции никогда не способствовало росту мастерства.
– Кто Максимов для отечественного гандбола?
– Владимир Салманович очень много сделал для отечественного спорта. Он был, остается и всегда будет его легендой. Здесь, скорее, дело в менталитете и в системе. В Европе, например, каждый гандбольный матч – праздник. Он собирает десять тысяч зрителей. На игры приходят семьями, болеют, от души радуются и переживают. А какие там залы, и сколько их! В той же Исландии, где мне довелось поиграть, спортивный зал есть в каждой деревне. А что у нас? В миллионном городе детям негде тренироваться. Я вообще удивляюсь, что гандбол в нашей стране до сих пор жив.
ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ
– Но ведь в Воронеже он в свое время чуть было не умер.
– Почему «в свое время» и почему «чуть было»? Он умер. Реанимацию совершил бывший игрок нашей команды Саша Стребков, который за свои средства дал воронежскому гандболу второе дыхание, но клинический диагноз никто не отменял. Сейчас в нашей команде играют всего лишь два воронежских воспитанника…
– И где же выход?
– Выход в том, что надо воспитывать молодые тренерские кадры и дорожить ими. Как сегодня молодой человек может прожить на зарплату тренера в 10 тысяч рублей? А если у него семья, дети? Платных групп в гандболе почему-то нет. Например, в футболе тренеры охотно работают за родительские денежки. Худо-бедно с одной группы у него 80 тысяч в месяц получается. А если их две, три… Да, родители за потраченные деньги спросят, но и у него интерес есть.
– То есть…
– То есть, пока у нас не будет надежного фундамента, гандбольного небоскреба мы не построим. Энтузиастов сейчас нет, поскольку все хотят нормально жить и, в конце концов, есть. Существует и серьезная проблема с самими ребятами. Приближаясь к моменту окончания школы, их ставят перед выбором. Точнее, выбора им не предоставляют. Родители нанимают толпу репетиторов, на которых тратят деньги, и за ребенка решают, что успешная сдача ЕГЭ намного важнее «игрушек» в виде гандбола. Таким образом мы потеряли очень много талантливых и перспективных ребят. Хотя, это ложное предубеждение. Спорт никогда ничему не мешает. У меня за пять лет работы в спортивной школе не было ни одного троечника. Если правильно по полочкам раскладывать свой распорядок, то все всегда сделать успеешь.
ПРОСТОЙ ВОРОНЕЖСКИЙ ПАРЕНЬ
– Николай, почему ты в итоге остался в Воронеже, а не вернулся в родной Ярославль или не отправился в теплые страны?
– Воронеж я считаю своей второй родиной. Сюда я приехал мальчишкой и именно здесь сформировался как спортсмен и человек. Здесь прошла вся моя молодость, здесь я встретил свою супругу, здесь приобрел друзей, которые на всю жизнь. Я ощущаю себя коренным воронежцем. Точнее, новоусманцем. Нет, я здесь осел и никуда отсюда не уеду.
– Детей не успел «заразить» гандболом?
– Почему же? Сын Леонид много лет тренировался у меня, катался со мной на различные соревнования. Но, закончив школу и поступив в институт, решил «завязать» с гандболом. Что ж, его право.
– Кроме гандбола, еще что-то интересует Николая Куликова?
– Много чего. Люблю охоту. Даже завел собаку редкой для наших мест породы дратхаар. Но на охоте мы зверюшек не стреляем. Где бы они еще были?.. Гуляем по лесу, наслаждаемся природой. Разве что иногда по бутылкам постреляем. Изредка с экс-гандболистом воронежской «Энергии» Романом Кисленковым ходим на рыбалку. Но, опять же, не ради добычи, а процесса для…
– Что бы ты мог сам себе пожелать?
– Никогда об этом не задумывался. Хочу, чтобы рядом со мной всегда были близкие люди, семья. Чтобы все у них было хорошо, как говорят, бело и пушисто. Ну и чтобы пришли они на помощь в трудную минуту. Впрочем, в этом я ни на секунду не сомневаюсь.
– Хотел бы жизнь прожить заново? Вот пришла фея и предложила.
– Нет. Все, что делается, так и должно быть. Может быть, изменил бы какие-то моменты, но в целом нет и сто раз нет. На ошибках учатся, а я всю жизнь был прилежным учеником.
Вопросы задавал Андрей ЛЕПЕНДИН
Фото из семейного архива Николая КУЛИКОВА