Сегодня я хочу познакомить вас с выдающейся воронежской батутисткой и просто прекрасным, мужественным человеком Светланой ЛЕВИНОЙ. В октябре прошлого года она ушла из жизни. За полгода до того мне посчастливилось первый (и, как оказалось, последний) раз встретиться с этой замечательной женщиной.
Разговаривая, мы вспоминали прошлое, анализировали настоящее, говорили о будущем. И когда все это нарытое информационное богатство уже готово было увидеть свет, зазвонил редакционный телефон:
— Андрей, я вам там много всего ненужного наговорила. Давайте не будем это публиковать. Мне неудобно. Я стесняюсь.
Сегодня стесняться, увы, уже некому. А Родина должна знать своих героев в лицо. Надеюсь, нет, даже уверен, Светлана Васильевна не обиделась бы на меня за то, что я все-таки обнародовал ее сокраментальные мысли.
«Жить без полета я не могла, не могу и не хочу». Представляете, эта фраза была жизненным девизом человека, на всю жизнь прикованного к инвалидной коляске. До своих последних дней на этой Земле она летала, не принимая даже малейших ссылок на нелетную погоду.
Только в полете живут…
Света Левина родилась 23 марта 1958 года в обычной воронежской семье. С раннего детства она дала всем понять, что куклы и девичьи сопли – не ее стихии. Ее жизненной энергии и куражу тихо завидовали все мальчишки во дворе. В 10 лет активную Светочку отдали в секцию прыжков на батуте. С первых мгновений пребывания там она поняла, что попала туда, куда душа просилась. Теперь она сможет не только бегать-прыгать, но и летать.
Результаты не заставили себя долго ждать. По детям и юниорам наша героиня рвала всех, как Тузик грелку. Перейдя во взрослую возрастную категорию, своего куража не растеряла. В 1973 году впервые выиграла чемпионат Европы и получила звание мастера спорта международного класса. На конец сезона 1975 года европейских побед в ее копилке было уже целых пять. На чемпионате мира 1976 года Левина выиграла первую для советских прыжков на батуте медаль высшего достоинства. Сначала в индивидуальных прыжках, а затем повторила свой успех в «синхроне» в паре с Ольгой Стариковой. Удивительное дело, но звание заслуженного мастера спорта, которое априори присваивается за победы такого масштаба, она получила лишь спустя долгие 20 лет. Все в ее блистательной карьере складывалось как нельзя лучше, но… Однажды наступил тот роковой мартовский день 1977 года.
В тот день Света, как всегда, спешила утром на тренировку. И, вот досада, поскользнулась и упала прямо в лужу. Подняться ей помогла подруга. Она жили неподалеку и предложила зайти к ней просушится.
— Ну, надо же! — рассмеялась подруга. – С батута не падаешь, а тут растянулась как корова на льду.
Света веселилась вместе с ней от души и вдруг…
— Не к добру смеемся, — тихо и тревожно проговорила она.
На тренировке Света не чувствовала усталости. Прыжки давались легко. Левина решила рискнуть и сделать двойное сальто с пируэтом. Ей совсем чуть-чуть не хватило высоты. Потеряла скорость. Еще в воздухе отчетливо поняла, что надо просто приземлиться, сделав один оборот. Но тело, словно на автомате, пошло на сложный элемент.
Она не успела испугаться. Острая боль прошла по всему телу. Света только и услышала, как хрустнула шея, и крики: «На голову приземлилась! Поломалась!»
— Где мое тело? – растеряно спрашивала она у подбежавшего тренера. – Где мои ноги, руки?
Ответа она не услышала, но ей достаточно было увидеть его полные ужаса глаза.
— Несчастье со Светой случилось у меня на глазах, — вспоминал много лет спустя ее тренер, заслуженный тренер России Владимир Пилипченко. – Знаю, какое мужество пришлось ей проявить, сколько сил потратила эта сильная женщина на то, чтобы научиться жить по-новому. Невозможно себе представить, как трудно привыкать к неподвижности после той яркой, динамичной жизни, которую она вела, будучи спортсменкой высочайшего класса. И после того, как испытала радость полета, парения над Землей… Именно из таких людей во все времена получались настоящие герои.
В «Скорую» ее несли на носилках. Врач смотрел на молодую пациентку обреченно.
— Доктор, я буду ходить? – не спросила, а выкрикнула она, зная, что ответа на свой вопрос не получит.
…Она пыталась быть сильной, старалась не плакать. Слезы сами застилали глаза. Также как год назад в американском городе Тапса. Но то были слезы счастья, а сейчас… Там она стояла на верхней ступени пьедестала, играл гимн Советского Союза, было волнующе торжественно. На нее отчего-то нахлынуло. Слезы блеснули в глазах. Потом с медалью на шее она шустро сбежала от журналистов, желавших запечатлеть симпатичную чемпионку, поговорить с ней. Села на лавочку в раздевалке, закрыла лицо руками и дала волю слезам.
А сейчас врачи вынесли ей суровый вердикт: компрессионный перелом позвоночника и вывих пятого шейного позвонка, плюс травма спинного мозга и паралич конечностей. На третий день после трагедии в Воронеж специально по вызову Спорткомитета СССР приехал известный травматолог Илизаров. Светлане делали операцию по новой, разработанной им методике.
…В палату пробивалось весеннее солнышко. Свое 19-летие Света «справила» в реанимации. А сейчас ей хотелось встать, открыть окно и вдохнуть полной грудью свежий весенний воздух, почувствовать дыхание весны. Подруги по сборной принесли ей маленький букетик подснежников. Ей изо всех сил хотелось взять его в руки, прислонить к себе. Но и руки не слушались. Казалось, жизнь остановилась. Там в тренажерном зале рядом с батутом.
— Ну, почему, почему не ушла из спорта после чемпионата мира как собиралась? – не раз сокрушалась про себя Левина. Дважды на ее глазах – в Воронеже и в Днепропетровске – спортсмены разбивались насмерть. Она – не насмерть. Но разве от этого легче?
Хождение по мукам
Борьбу за свои ноги, за свои руки и просто за возможность нормально жить Света и ее близкие не прекращали ни на секунду. Через три месяца после трагедии ее повезли в Москву. Снова больница и снова операция. Столичные светила развели руками. «Неужели никогда не буду ходить?» — этот вопрос не сходил с ее губ. Сколько раз она задавала его врачам, медсестрам, своим близким. В Воронеже, в Москве, даже во Вьетнаме, где она лечилась в Институте восточной медицины. Вьетнамские врачи сокрушались, что ее не привезли сюда пораньше, сразу после падения.
— Первые пять лет я еще верила, что поднимусь, — вспоминала Левина. – Мама возила меня по санаториям, а я надеялась на лучшее, часами занималась, чтобы научиться удерживать вертикальное положение хотя бы в подушках. Несколько лет мне понадобилось, чтобы научиться писать скрюченными пальцами, чтобы снимать телефонную трубку.
Все эти годы рядом с ней была Мама, которая ухаживала за ней без малого 20 лет. С ее помощью девушка научилась самостоятельно есть, писать, чистить зубы, в конце концов. Света даже окончила факультет иностранных языков Воронежского педагогического института и на дому принимала учеников. Но в 1994 году случилось страшное – маме ампутировали ногу. Весь груз домашних проблем лег на плечи старшей сестры и племянников. Плюс сиделки помогали. У женщин посменно работали две дневные и две ночные помощницы. А еще всегда рядом был брат Леонид и его замечательная дочурка, любящая племянница Светланы Ирочка.
Брат ты мне или не брат
Леонид Васильевич был всем братьям брат – любил старшую сестру до одури. Старшую, потому что родился почти на два часа позже нее. Они – двойняшки. Но уж как-то слишком долго будущий Леонид выходил на свет Божий. Последним вышел – последним ему с него и уходить. Из славной шестерки братьев-сестер Левиных он теперь остался один. Когда со Светой случилось несчастье, он страшно расстроился, но не удивился: «Уж больно шебутная девчонка была. В казаках-разбойниках во дворе – незаменимая атаманша. Дрались мы с ней по малолетке с остервенением. И, надо сказать, победительницей в этих сражениях обычно становилась она. Света жила на износ, все делала «на грани». И вот однажды, чего и следовало ожидать, эту грань роковым образом переступила».
Леонид бесконечно любил свою сестру и всегда восхищался ею. Когда-то бабушка научила его вязать. Так он вязал для Светы тренировочные тапочки, которые приходили в негодность через две-три тренировки. Его тапочки стали притчей во языцах как фартовые. Светины подруги по команде потянулись к юному мастеру с просьбами связать им такие же. Трагедия стала для него ударом ниже пояса. Но он делал все, что мог и умел, дабы вернуть сестру к нормальной жизни.
— Ведь у нее поначалу, как говорят, и крыша поехала, — вспоминает Леонид Васильевич. – Только во Вьетнаме ей смогли вернуть голову на место. Правда, это была уже другая Света. Она вдруг стала глубоко религиозным человеком. У нее появилась неуемная потребность помогать всем и во всем. Я не говорю, что это плохо. Просто это был совсем другой человек, который сам нуждался в помощи. Я ходил по различным инстанциям, просил, уговаривал, требовал. Но чемпионы в статусе «бывший» у нас не востребованы. Апофеозом омерзительного отношения к Свете сильных спортивного мира сего стали ее похороны. Я просил помочь. Мне сказали: собирай, мол, чеки, мы все оплатим. В итоге – отказ. Не заложены, мол, у нас в бюджете средства на похороны. Попросил мемориальную табличку на доме повесить – снова мимо денег, которые «не заложены». Такое впечатление, что наше спортивное руководство закладывает их только себе в карманы.
Когда Леонид говорит о Светлане, у него периодически срывается голос. Еще бы! Шутка ли – с рождения в статусе двойняшек. Да и были со Светой рядом долгие годы только он и его дочь Ирина. До той поры, пока не появился Он.
Алексей
Ее брак с Алексеем Ивашкиным был уже вторым. Первый она вспоминать не любила. Продлился он всего полтора года. Злые языки разлучили их. Все судачили, как, мол, здоровый мужик может жить с женой-инвалидом? Он не выдержал бесконечных пересудов и ушел.
С Алексеем ее познакомил их общий знакомый. Судьба ее нового друга тоже сложилась трагически. Жена и дочь погибли при крушении поезда. И она, женщина, прикованная к инвалидному креслу, спасала его от отчаяния, возвращала к жизни. А он спас ее от одиночества, стал наведываться каждый день. Он искренне проникся к ней нежностью и заботой. Их дружба продолжалась четыре года. Как-то раз Алексей пришел к ней с вещами. Смыслом его жизни стало служение ей. Он – ее второе дыхание, спутник, нянька, муж. Алексей даже ушел с работы, чтобы ни на миг не расставаться с любимой женщиной, не оставлять ее одну. За уважительное отношение к его погибшей семье, за сочувствие и поддержку он был пожизненно благодарен Светлане.
— Честное слово, думал, что никогда не очухаюсь, — вспоминает Алексей. – Всегда жил для своих девчат, сам все делал по дому: готовил, убирал, даже стирал иногда. Я ж деревенский, из многодетной семьи. На мне было шестеро младших братьев и сестер. С детства привык о ком-то заботиться Мы со Светочкой (первая жена тоже была Светлана) по выходным то на вылазку ездили, то в турпоход ходили. Такая насыщенная была жизнь. И вдруг – пустота… Хоть вешайся.
Алексей рассказывает, что еще в 70-е годы он слышал про воронежскую девушку, которая творит чудеса на батуте. Но, естественно, и думать не думал, что когда-нибудь свяжет с ней свою судьбу. Светлана Васильевна была убеждена, что к совместной жизни он подошел, что называется с открытыми глазами, без иллюзий.
— Я ему сразу сказала: я, как трехмесячный ребенок – только голову держать умею, — вспоминала она о начальном этапе их отношений. – Причем, никогда не вырасту, до конца дней своих буду беспомощной. Меня надо, как младенца, кормить с ложечки, купать, переворачивать с бока на бок. Так вот натуралистично ему все и обрисовала. Чтобы сразу понимал, на что идет.
Алексея жизнь с двумя больными женщинами не испугала. А сиделок он вообще предложил отпустить: мол, и сам справлюсь. Более того, чтобы соседи и родственники не думали, что ему нужна не Света, а ее квартира в центре города, Алексей настоял, чтобы она завещала жилье своей племяннице. А еще предложил прежде, чем окончательно съехаться, обвенчаться в Покровском соборе.
«Болезнь – не наказание, а испытание»
— Первые годы я постоянно мучилась вопросом: почему это случилось именно со мной? – это ее мысли вслух. – А потом поняла: болезнь – не наказание, а испытание. Причем не столько для меня, сколько для окружающих. Алексея я около себя не держала и не держу. Нуждаюсь – да! Но привязывать к себе, эксплуатировать его чувство долга, жалостливость и совестливость – это не про меня. Я же сильная! Мужчины и боятся сильных женщин, и одновременно тянутся к таким, чувствуя и уважая в них личность. Мужчина должен иметь возможность уйти, но не должен уходить. Потому что ему хорошо именно здесь.
— Это еще вопрос, кто из нас в ком больше нуждается, — возражает Алексей. – Света подарила мне забытое чувство дома, ощущение собственной необходимости. Утром я ее сажаю за стол, приношу из ванной умывальные принадлежности. Потом несу из кухни завтрак, кормлю. Потом мою посуду, начинаю готовить обед. Это прямо-таки какой-то магический ритуал. Так весь день и проходит в хозяйственных хлопотах.
Света не любила ощущать себя беспомощной, но ничего поделать со своей «нелюбовью» не могла, вынуждена была с нею мириться.
— Видимо, Господь специально создает такие ситуации, чтобы окружающие тебя люди смогли себя проявить, — рассуждала она.- Очень большая для меня радость – наш домик на реке Битюг, который мы с Алексеем несколько лет назад купили. Он выносит меня из подъезда на руках, сажает в машину племянника, и мы едем в деревню, как в санаторий. Там очень хорошо отдыхать. Но и там все делает Леша. Мне с ним очень повезло. Эдакий джентльмен без вредных привычек. Не зря говорят: если Бог что-то отнимает, то обязательно что-то и дает. Ничем невозможно удержать мужчину, если нет между людьми душевной привязки. А вот душевное родство действительно способно сделать человека единственным и желанным.
— Света никогда не спрашивает, где я был, почему задержался, кто мне звонил. Она просто верит мне. А я верю ей. Так и живем в вере, согласии и любви, — подвел жирную черту под нашим разговором Алексей.
Андрей Лепендин.